Архив новости отрасли

Общий энергорынок и перспективы экспорта

Судя по всему, общий электроэнергетический рынок ЕАЭС будет запущен без общего рынка природного газа. Это, конечно, входит в противоречие с позицией, не раз выражаемой Минском и Ереваном, однако решения, принимаемые Евразийской экономической комиссией, формируют условия, при которых переход к электроэнергетическому рынку без глубокой интеграции в газотранспортной сфере не только не будет болезненным, но может принести серьезные дивиденды членам Союза.

В частности, речь идет о возможности коммерческих поставок электроэнергии на европейской рынок посредством установления прозрачного транзитного тарифа. Однако прежде чем изучить перспективы экспорта в европейском направлении, обратимся к специфике функционирования национальных электроэнергетических рынков стран-членов ЕАЭС. Это необходимо, в первую очередь, с целью определения экспортного потенциала Союза, а также выявления проблем внутрисоюзных электроэнергетических коммуникаций.

Главной характеристикой электроэнергетических рынков ЕАЭС с точки зрения формирования общего рынка продолжает оставаться энергоизбыточность и, следовательно, ориентированность большинства стран-членов на экспорт.

Располагая избыточными генерирующими мощностями, они нацелены на поиск внешних рынков, ввиду чего нередко применяют протекционистские методы продвижения своих энергетических интересов. Последнее входит в прямое противоречие с базовым принципом формирования общего рынка электроэнергии – либерализацией национальных рынков (подробнее – в предыдущем материале).

Либерализация касается не только организации внутренней структуры рынка, правил его функционирования, но также экспортно-импортных операций. И в этом смысле далеко не все члены Союза готовы «открыть ворота» для внешних поставщиков, в том числе партнеров по ЕАЭС. Налицо конфликт интересов, и это, пожалуй, является «ахиллесовой пятой» евразийской электроэнергетической интеграции.

Возможности генерации стран ЕАЭС

Обратимся к некоторым цифрам. Общая выработка электроэнергии в ЕАЭС в 2019 г. превысила 1,2 трлн кВт*ч. (итоги 2020 г. пока что не подведены). Что касается объема взаимной торговли, то до 2018 г. он достигал порядка 10 млрд кВт*ч, однако данный показатель существенно сократился в связи с прекращением Белоруссией импорта электроэнергии из России в 2018 г. (импорт составлял около 3 млрд кВт*ч ежегодно).

Рассмотрим основные электроэнергетические характеристики членов ЕАЭС по отдельности.

Россия. Установленная мощность электростанций ЕЭС России по состоянию на начало 2020 г. составила 246 342,5 МВт. Потребление и выработка электроэнергии растет на протяжении последних 10 лет. В 2019 г. выработка выросла по сравнению с 2018 г. на 0,9% – до 1 080,6 млрд кВт*ч, потребление увеличилось на 0,4% и составило 1 059,4 млрд кВт*ч. Электроэнергетический профицит в России, по разным оценкам, колеблется от 20 до 30 ГВт.

Беларусь. Установленная мощность генерирующих объектов Беларуси составляет 10 073,99 МВт. Потребление электроэнергии в республике составляет 38 млрд кВт*ч в год. Ожидается, что после запуска второго блока БелАЭС генерация электроэнергии в Беларуси увеличится на 18 млрд кВт*ч, что открывает большие возможности для экспорта.

Казахстан. По состоянию на 2021 г. общая установленная мощность электростанций Казахстана составляет 23 621,6 МВт, располагаемая мощность – 20 078,6 МВт. Объем производства электроэнергии доходит до 106 млрд кВт*ч. При этом Казахстан – нетто-экспортер электроэнергии: избыток выработки доходит до 5 млрд кВт*ч.

Армения. Армения располагает избытком генерирующих мощностей: из установленной мощности 2885 МВт сегодня используются порядка 2000 МВт. Ежегодное производство электроэнергии в Армении составляет порядка 7 млрд кВт*ч, из которых до 1,5 млрд кВт*ч экспортируется в Иран. В настоящее время ведется строительство 3-й высоковольтной ЛЭП Иран-Армения, которая позволит увеличить взаимные перетоки между странами с нынешних 350 МВт до 1200 МВт. В свою очередь, данная ЛЭП является частью проекта международного электроэнергетического коридора «Север-Юг» (Иран-Армения-Грузия-Россия), реализация которого может в перспективе обеспечить для республики позиционирование на международных, в том числе евразийских, электроэнергетических рынках.

Кыргызстан. Установленная мощность электростанций в Кыргызстане составляет 3892 МВт, из которых 862 МВт приходится на тепловые электростанции, 3030 МВт – на гидроэлектростанции. Ежегодная выработка в Кыргызстане составляет порядка 15 млрд кВт*ч. В настоящее время республика с трудом обеспечивает электроэнергией внутренний рынок, хотя согласно программе CASA-1000 (проект передачи электроэнергии в странах Центральной Азии и Южной Азии, финансируется USAID), планируется, что начиная с 2023 г. Кыргызстан вместе с Таджикистаном начнут поставки электроэнергии в Пакистан и Афганистан. В частности, поставки планируется осуществлять в летний период, когда в стране формируется профицит электроэнергии.

Как видно из приведенных показателей, практически все страны-члены ЕАЭС нацелены на развитие экспортных стратегий. При этом с учетом наличия необходимых генерирующих мощностей, а также удобного географического расположения, наибольшим потенциалом активизировать экспорт располагают Россия, Беларусь и Казахстан.

Что касается Армении, то она находится в поствоенном шоке, а региональная геоэкономическая архитектура не позволяет говорить о полноценной диверсификации экспортных направлений. Более того, ввиду проблем с экспортом (обусловленных, прежде всего, медленными темпами реализации указанного выше проекта ЛЭП Иран-Армения) в республике остановлена эксплуатация одного из ключевых энергетических объектов – 5-го энергоблока Разданской ТЭС (480 МВт).

Относительно Кыргызстана следует отметить две ключевые проблемы. Во-первых, в энергосистеме республики накоплен колоссальный долг, который за последние 15 лет достиг $15 млрд. Это сказывается на тарифной политике, что наносит существенный урон по инвестиционному климату системы. Во-вторых, в настоящее время в энергосистеме Кыргызстана наблюдается высокий износ основных фондов, который достигает 60%. При этом в международной практике износ 30% уже считается критическим.

Европа или Азия?

Вернемся, однако, к перспективам экспорта в европейском направлении. Сегодня из членов ЕАЭС поставки в страны Прибалтики и Финляндию осуществляет только Россия. В 2019 г. поставки в Литву составили 6,3 млрд кВт*ч (на 20,5 млрд руб.), в Финляндию – 7 млрд кВт*ч (на 21,9 млрд руб.). Очевидно, что к данному сечению могут присоединиться также страны-члены ЕАЭС с выплатой стоимости транзита. Именно здесь формируются благоприятные условия для остальных участников евразийской интеграции, нацеленных на использование своих избыточных мощностей.

С учетом географического расположения неплохие перспективы высвечиваются для Беларуси. Хотя прибалтийские страны отказываются импортировать белорусскую электроэнергию, поставки могут осуществляться в ту же Финляндию. Это станет возможным после запуска второго энергоблока БелАЭС, поставки с которой, по некоторым оценкам, могут составить до 10 млрд кВт*ч, в денежном выражении – от €300 млн до €400 млн ($356,5-475,3 млн). Помимо всего прочего, это может быть интересно также с точки зрения покрытия российского кредита, выделенного на строительство АЭС.

К данному сечению теоретически может присоединиться и Казахстан, динамично развивающий генерирующие мощности, особенно в сфере возобновляемой энергетики (согласно стратегии развития энергетики республики, доля ВИЭ к 2030 г. составит 10%, к 2050 г. – 50%). Но учитывая его географическое расположение, поставки электроэнергии в Европу по российским сетям представляются нецелесообразными.

Здесь возможно применение своповой модели поставок, однако, рассматривая вопрос в контексте интересов ЕАЭС, все же наиболее оптимальным является сценарий продвижения на европейских рынках белорусской и российской электроэнергии. Что касается Казахстана, то наиболее перспективным сценарием развития является активизация экспорта на динамично растущий азиатский рынок, закрепивший свою позицию в качестве драйвера мирового спроса на энергию.

Ваге Давтян, доктор политических наук, профессор Российско-Армянского университета, президент НКО «Институт энергетической безопасности»